О маньяках

Лирико - криминалистические размышления
пастушки в крымском лесу неподалеку от деревни,
гордо именующей себя городом.

Все совпадения с событиями, имевшими место
осенью 2005 года в Крыму, а так же совпадения
имен и географических названий, считать случайными.

Наконец-то снова тепло. Все-таки весна - прекрасное время года, особенно осознаешь это после промозглых зимних туманов и ледяных ветров; особенно - оторвавшись на несколько часов от огорода и сидя в распускающемся лесу, прижавшись усталой спиной к мерно раскачивающемуся буку в окружении счастливых от молодой травы и прошлогоднего желудя коз.

Совершенно буколическая картина. Пастораль, как есть пастораль.

А небо сегодня до чего синючее; и деревья зеленым пухом пошли... Вчера еще лес серый был, вот ведь каждый год удивляюсь весенней этой стремительности. Не успеешь оглянуться - лето.

Собаки вернулись, слава богу. Очумели от запахов, соскучились за зиму по лесу - уйдут на час, а ты тут сиди, бойся, крути головой во все стороны. Ветер-то тоже весенний - свистит, глушит; деревья шумят да скрипят; козы сухими листьями шуршат - подкрадется тот маньяк, и не услышишь. На Зойку он когда напал - тихо было, да и ходила она тогда за маслятами в сосняк, а там не шуршит так вокруг. Только и спасло ее тогда - пучок под платком; не смог он Зойку сразу свалить, отбилась, убежала. Мне что ли косу не макушку закрутить?.. Тёте Лене он тоже, вон, голову пробил.

Опять собаки убежали по своим делам; опять страшно. Вернуться - надо будет Рыжего привязать рядышком, ничего, пускай поскучает, зато мне спокойнее. Правда, если что, неизвестно еще, кто кого спасать будет.

А грибов осенью много было. Зойка, что ни день, по два ведра продавала. Как прошел слух, что видели его опять, она у соседей ротвейлера взаймы стала брать, так до зимы и протянула. Ротвейлер - это собака, не то что мой оболтус.

Страшно, страшно... Вот ведь ходят вокруг меня Лениного козла дети. Все ругалась Лена по осени, что козел ее молодой от стада убегает, с моими козами по лесам шастает. А теперь - Лену убили так жестоко, забили до смерти, изнасиловали. Стадо ее распродано, да и козла того нет давно.

И всё слухи, слухи... Никто же ничего не знает наверняка. Взяли-то его тогда, считай, с поличным. Учительница утром на работу шла - напал на нее посреди улицы. Она, конечно, кричать, а тут мужики подоспели да скрутили его. Ну, как слух пошел, что поймали маньяка, бабы-то, что живые ушли, - в милицию. Покажите, мол, его, тот ли... Вроде опознания, чтоб не бояться больше. В милиции говорят - нет его, в район увезли. Бабы - в район, а там знать ничего не знают. Да и Зойку не вызвали на опознание, хоть она сразу бумагу написала, что, мол, напали на нее в лесу. Так и заглохло все.

Потом говорили, что отпустили маньяка, что видел его кто-то. Говорили - родня его выкупила да отправила куда-то, уехал он вроде. А посадили вместо него мальчишку одного. Слух шел, что забили его в милиции, отбили почки, он и признался. А зимой сама я в новостях слышала - в Симферополе серийные убийства с изнасилованием - точно как у нас.

Неужели так теперь и бояться все лето? Столько баб беззащитных в лесу ходит - кто пасет, как я, кто грибы-ягоды собирает. Сена накосить, желудя набрать - кормит лес и людей, и животных. Да только страшно-то как. Кто бы сказал, чего ждать от наступающего лета, кого бояться? Это сейчас лес прозрачный - далеко видно. Летом за каждым кустом маньяк будет мерещиться. Эдак мания преследования случится. Страшная такая болезнь - мания преследования маньяком.

Весна-то весна, да холодает что-то. Пойду-ка я пройдусь, авось, согреюсь. Скоро и домой пора. А дома тепло. И не страшно.